Сегодня целый день дома. И очень надеюсь, что питание мое будет выше 90 процентов по полезности. Правда, муж дома, это источник неверного питания.
Для поднятия настроения:
Кардиолог Бражников приехал в санаторий отдохнуть. Решил побриться и пойти на вечер. Кому за 40 и всё такое. Хотя ему за 60 - но кто заметит?

И тут вбегает в номер женщина. Чтобы её описать, нужны навыки Церетели. На ней хорошо проводить занятия. Водить по ней указкой и говорить: «женщина состоит из…».

Кричит: как же это хорошо, что известный кардиолог приехал отдыхать именно сюда! Потому что в процедурную прямо сейчас завхоз больного везёт. А штатный кардиолог санатория в отлучке. Так как инфаркт в полночь никто не планировал. А в это время в санатории как раз отдыхает известный кардиолог…

Бражников чувствует – на второй круг пошла. Отделаться не получится. В ней весу центнера полтора и посреди лица – кумачовая помада. Как адская печать святой инквизиции на припудренном валуне. Эти своё не отдают. Таким женщинам бессмысленно объяснять, что даже кардиолог-волшебник бессилен, если ему ассистируют завхоз и медсестра в костюме Снеговика-соблазнителя.

И вот приходит Бражников в процедурную, а там завхоз с безумным видом и каталка. А на каталке, придавленный медицинской картой, вялый бородатый мужчина. Похож на семиклассника с головой дровосека. Такое строение человека обычно принадлежит старшим научным сотрудникам.

- Бредит, - сообщает завхоз. – Всё «роза» да «роза». Думает, в цветочном магазине.

Медсестра давление больному измеряет и говорит, что всё плохо. 70 на 50, но даже оно, кажется, падает. Это, она говорит, не давление. Это окружности её рук и ног, - говорит и вдруг хохочет. У Бражникова мурашки по всему телу. А в карте написано, говорит, что для больного 180 на 100 – это только разминка.

Бражников процедурную осматривает, нужное взглядом ищет. И тут слышит: звуки. Таких в процедурных обычно не бывает. Оглядывается - медсестра плачет. Бражников её спрашивает – э? Она отвечает: мужчину жалко.

Бражников ощутил неясную тревогу.

- Адреналин давай, - говорит, руки спиртом протирая. – Знаешь, что такое адреналин? А во что набирать нужно?

- Ой, как мужчину жа-алко!.. – запричитала медсестра и к косяку прислонилась, плачет.

Бражников взял шприц, сам набрал. И тут завхоз на глаза попадается.

Завхоз никогда не видел такой иглы. Этой иглой можно было отбиваться от пиратов. Он никогда не встречал седалища, которое хотя бы одной своей половиной не дрогнуло при виде такой иглы. Бражников видит: у завхоза зрачки внутрь глаз сливаются. Стоит, сероокий, качается. В углу медсестра рыдает. Хорошо бы ей пощечину влепить. И тут вовремя думает: а если - рефлекс? Вместе с кирпичной кладкой с третьего этажа санатория вылетит…

Бражников решил: пошли все в жопу. Место на впалой груди нашел и всадил иглу. И тут завхоз падает как свая.

- Ой, завхоза жа-алко!.. – закричала медсестра.

- Да вы чего гады-то такие?! – заорал Бражников. – Где нашатырь?

- Они умрут?.. Они умрут! Ой, глазоньки бы мои этого не в-и-идели…

На столе лампа стояла чугунная, литая. «Давид лечит льва от ангины». Килограммов на пять. Бражников хотел её лампой оглушить. Чтобы наверняка. Потом передумал. Сказал, чтобы прекратилось уже это безобразие. Потому что становится уже непонятно, кого и куда лечить.

- Порядок! – заорал. - Дисциплина и спокойствие!

И тут больной с закрытыми глазами на каталке садится.

- Вы тут, пожалуйста, не хулиганьте, мужчина, - строго говорит медсестра. Ладонь ему на голову кладет и придавливает намертво к каталке. – Нашатырь в шкафе, конечно.

Завхоз был так далеко, что пульс не прощупывался. С каталки рука бородатого опять падает. Снова ушел. Да что ж такое? – думает Бражников.

- Делай массаж! – кричит, а сам завхоза из-под каталки за ногу вытаскивает.

Медсестра мужика перевернула на живот, юбку подтянула и уже собралась каталку перешагивать.

- Сердца! Сердца массаж, дятлы санаторные! – закричал Бражников.

Медсестра бородатого снова перевернула. Села на него. Каталка прогнулась. Бражников слышит – хруст. Завхозу вату с нашатырем в нос сунул, а сам смотрит. Сто пятьдесят килограммов живого веса на шестидесяти. Из мужика воздух выходит как из сломанного насоса.

Бражников завхоза за руку поднимает. Тот по составу как осминог – ни одного прямого угла. За что ни возьми – все остальное ускользает. Подтащил к кушетке, посадил. Смотрит: медсестра сейчас мужика раскрошит. Обезумела.

Стащил её с больного, ей нашатырь под нос сунул, рядом с завхозом посадил. Сидят как куры. В носу вата. С одного штаны сползли до колен, у другой юбка до пояса задрана. Бригада скорой помощи. На нашатырь не реагируют.

И тут больной снова поднимается как спинка сиденья. Глаза закрыты. И голову медленно поворачивает в сторону кушетки. Завхоз это увидел и передумал сидеть. Зафиксировал положение и упал вперед. Бражников еще внимание обратил – от места соприкосновения лба с керамогранитом лучи разбежались.

- Товарищи… - говорит больной, не открывая глаз. – Я вас убедительно прошу меня больше не лечить…

И дальше рассказывает следующее. Он потомственный гипотоник. Он перед снегопадом сдувается как шарик. В грозу его сквозняк по полу таскает из угла в угол. Он не виноват, он таким родился. У него рабочее — 80 на 50. Ну, бывает, еще немного понизится. И тогда чашечка ароматного эспрессо решает проблему. Но проблема точно не решится, если на него еще раз сядет своей тяжелой судьбой эта женщина с бусами из бильярдных шаров. Он уже думал – всё. Розочка вернется из туалета и очень удивится. Болеет она, а хоронить надо его.

Бражников чувствует – седеет. Хватает медицинскую карту и читает: «Ярцева Роза Львовна». Вспомнил: в санаторий ехал, думал – с бабенкой местной познакомлюсь, покувыркаемся… Бражников даже допускал секс. И тут чувствует - как отбило.

- Это что? – спрашивает и медсестре карту показывает.

- Карта, - отвечает та и перед собой смотрит. Из носа вата торчит.

- Но это не Роза Львовна, - заметил Бражников. – Это Лев Розович, как минимум.

- Как лечащий врач, должны были обратить на это внимание.

- Вот с…

- Товарищи, объясняю, - вмешивается больной. – У меня здесь жена. Принёс Розочке кефиру...

Она пошла в туалет, а карту рядом с ним оставила. И тут ему что-то плохо стало. И его вот этот мужчина, который только что опроверг постулат о том, что более мягкое ни за что не пробьёт более твёрдое, затащил на каталку и повез. И вот он здесь. Ему было плохо. Но сейчас ему хорошо. Было плохо, а сейчас - хорошо. Если бы не общий синий фон с красными лицами вокруг, вообще — живи и радуйся. Ни о какой гипотонии уже не может быть и речи. Она преодолена. Если сейчас к нему снизу поднести зажигалку, он уйдет в открытый космос и посмотрит, как там. Такое вот у него хорошее, стабильное давление сейчас. Он не знает, что ему ввел этот мужественный врач, но спать он теперь не будет лет десять. Что согласуется с его планами написания очередной научной работы.

- Есть предложение, - сказала медсестра, когда мужик с кефиром ушел. – Нас здесь не было.

Бражников снова захотел врезать ей лампой, но она его опередила:

- Завхоза беру на себя.

Бражников в санатории так ни с кем и не познакомился.

Для поднятия настроения
Прозаик Костин зашел в аптеку и попросил что-нибудь от головы. Получив таблетки, одну тут же закинул в рот. По дороге домой проглотил еще, потому что боль не проходила.

К упаковке с таблетками прилагалась документация. Костин разворачивал её сначала сидя, потом стоя. Надежд, что инструкция развернется до конца, становилось все меньше. Вскоре он исчез за мятым листом бумаги.

Эту инструкцию невозможно было скурить до конца жизни. Её можно было использовать как скатерть для грузинской свадьбы. Там были рисунки. На одном стрелочка указывала в широко раскрытый рот, на другом - в деликатно сжатые ягодицы. Обычно в таких случаях что-то перечеркивают крест-накрест. Здесь же читателю предлагался широкий выбор. Либо – только туда, любо – только сюда, либо – туда и сюда. Либо: только не туда и не сюда, ради бога.

Рисунки можно было увидеть издалека. Но шрифт не различался даже в очках и с лупой. Через минуту прозаик Костин сидел на диване и смотрел в бинокль на инструкцию, висевшую на двери туалета.
Стало известно: в аптеке ему предложили гидроксипропилцеллюлозу и бутилгидрокситолуол с какой-то лактозой и крахмалом. Местами совпадало с этикеткой на средстве для прочистки канализационных труб. Этот компот предлагалось Костину ввести в себя. Причем, как следовало из пояснений к рисункам, не имело значения, через главный вход, или через запасный. Костин похвалил себя: он правильно сделал, что завел в рот. Это был самый короткий путь до больной головы.

Дальше становилось тревожнее с каждым абзацем. Результатом применения этой шмурги могли стать: головокружение, эпилепсия, кратковременные потери сознания, понос, рвота и зуд в заднем проходе. Прозаик Костин купил таблетки от головной боли, которые вызывали зуд в заднем проходе. По всей видимости, стрелочка, указывающая на ягодицы, не была руководством к действию. Она указывала на следующее поле битвы. Если к зуду добавить эпилепсию и потери сознания, то обещание издательству сдать роман к концу июля выглядело просто смешно. Производитель таблеток уверял, что ближайшее время прозаик Костин проведет не за письменным столом, а на толчке. С наждачной бумагой в руке. С деревянной ложкой во рту, чтобы не прикусить язык во время эпилепсии. И обложенный подушками, чтобы не разбить голову при падении с унитаза во время потери сознания. Компенсация за отсутствие головной боли вызывала справедливые вопросы о её соразмерности.

Голову, действительно, отпустило. Но беда не приходит одна. Костин стал испытывать странные ощущения. Словно все окуни Волги выплывали из него против шерсти. Производитель не обманул. Проблема с головы сползла. На чердаке было свежо и прохладно. Но состояние цокольного этажа требовало вмешательства огнетушителя.

Костин вернулся в аптеку. Шевеля ягодицами как мельничными жерновами, объяснил проблему. Вставлять свечи по дороге уже не стал. Нужно было сначала почитать.

Бинокль помог выяснить главное: препарат был для него совершенно безопасен. Он установил свечу в канделябр и тут же ощутил облегчение. Холодная волна омыла берег и унесла все тревоги. В качестве бонуса от производителя появилась эрекция. Правда Костин никак не мог вспомнить, в каких жизненных обстоятельствах она применяется. В безболезненную голову пришла догадка только о том, что с её помощью можно носить три ведра воды, а не два.

Теперь можно было уделить больше внимания деталям. Как подсказывали окуляры бинокля, свечи состояли из какого-то метилпарагидроксибензоата. Название понравилось. Оно окутывало флером покоя и счастья.

Нежданчик поджидал в эпилоге инструкции. Оказывается, сочетание этого метилпарагидроксибензоата с долбаным бутилгидрокситолуолом, которым были так богаты таблетки от головной боли, превращало счастливого человека в глубоко несчастного. Коктейль предлагал широкий спектр развлечений. На его пике располагались галлюционации и запор. Где-то внизу списка болтались задержка менструаций и - неожиданно - головная боль.

Прозаик Костин купил лекарство от зуда в заднем проходе, которое вызывало головную боль. Он интуитивно выбрал задержку менструаций, но препарат его опередил.

Не успел он оценить последствия, которые могли наступить при одновременном наступлении поноса и запора, как в голове зазвучала корабельная рында. Послышался топот матросов по палубе. Потом раздался гул Ивана Великого. Каждый его новый удар выбивал по зубу из верхней челюсти. Костин быстро ввел в голову таблетку от головной боли из первой серии и стал прислушиваться к себе как к прибою.

Зуд вернулся в разъяренном состоянии. Он не пацан, чтобы его так обманывали. Он быстро объяснил, что такое головная боль, и что такое зуд. Костин быстро ввел свечу из второй серии и, пока не вернулись матросы, пошел в аптеку.

Его рассказ о том, как он провел этот вечер, подарил фармацевтам катарсис. Они аплодировали стоя. Прежде чем продать нужное, его дважды вызывали на бис.

Вернувшись домой, прозаик Костин накапал проданную ему валерианку в воду и выпил. Через полчаса исчезли и мигрень, и зуд, и эрекция. Костин почувствовал приток творческих сил.

Утром решил прочитать инструкцию.

«Когда вы уже разродитесь?» – спрашивал вчера издатель нервно.

- Ни-ког-да, - обреченно произнес Костин, дойдя до того места, где применение валерианы категорически запрещено беременным.

Сегодня целый день в движении.
Начались проблемы с глюкозой в капиллярной крови.
Всем доброго времени суток и крепкого здоровья!

Целый день в расслаблении. Кушаю, что хочу.
Сильно тянет на сладенькое. Скорее всего гормональное
Всем хорошего дня!

Марина Гарник.

- Лара! Йопт...., у тибе шо....никада не было свекрови? Я не считается. Я не свекровь, я подарок судьбы. Как ты чистишь селёдку? Ну е - моё. Отрезай голову, не боись, она не кусается, она уже соленая. Теперь вычищай унутренности..., а теперь салфеткой вытри пузико. Та не своё, а селедкино. О....молодец.

А теперь шкурочку снимай, аккуратно...., а теперь с другого бока. А теперь резай по спинке вдоль, шобы разделить на две части. Ну! Красота!

А голову куда дела? Та не свою, а селедкину. Здрасьте, в мусор.... помыть и красивенько на селедочницу выложить. Лара, блин, у кого день рождения? У тебя. Вот! А я хочу шобы было красиво. А лук? Неправильно. Полукольцами..... тоненько. Нет, сразу на рыбу не надо. Надо замариновать в блюдочке. Соль, сахар, уксус и масличко. Пусть полежит минут 15. Ну! Не селёдка....песня.

А маслины купила? Нет? Ты шо!? Моня, Моооняяя, иди у калиндор, тама у кладовке, у шухлядке справа.... нет не слева, а справа.... баночка маслин. Нашел? Давай сюда. Шоб вы без меня делали. Не знаю. С селёдкой точно бы не справились. И это мы ещё не начинали рыбу фаршировать. И не начнём. А почему? А потому что ты, Лара, до Гефелте Фиш ещё не доросла. Вот када у тебя селёдка будет чистится как "мама дорогая" ,то тада я тебе расскажу, по- секрету..... у кого можно заказать фаршированную рыбку такого вкуса, шо все гости сдохнут от зависти три раза подряд. А Монечке, моему сыночке, а твоему мужу, будут завидовать .

Нет, пока ещё не завидуют. Пока тока завидуют тебе. Почему, почему... потому что у тебя, Лара, самая лучшая свекровь на свете. А я говорю, шо лучшая. Ну, я то знаю.

Доставай жратву быстрей -
Нам будет ехать веселей!

Что то меня покушать пробивает. И не абы что, а вкусненькое, высокоуглеводное.
Держимся и продолжаем стройнеть
Зато жиры прекрасны

Ну сегодня рацион совсем не ах...ну что есть- то есть.
Физическая активность на минимуме
Можно ругать, а лучше простимулировать.
Зато первый раз дистанционно прочитала ученикам лекцию о вреде курения онлайн с презентацией. Больше врачебногоекспромта- меньше то, что прописано ВООЗ

Целый день на работе круговерть, но несмотря ни на что прошла 5 км или более. Потому что бегала преимущественно без мобильного, где шагомер

Понедельник - это действительно очень тяжёлый день.
Что-то чем дальше, тем больше работы. Просыпаешься в 5, уже выходить 7.00. на работе круговерть, даже не замечаю как день заканчивается